"Зачем помогать тем, кого невозможно вылечить?" Объясняет врач из Швейцарии
В Кыргызстане в паллиативной помощи нуждаются ежегодно более 25 тысяч взрослых. Это больные на тяжелых стадиях хронических заболеваний сердца, легких, онкологических заболеваний, диабета, туберкулеза, СПИДа и других. На днях в страну в восьмой раз прилетел эксперт по паллиативной помощи доктор Ив Бейлер из Швейцарии. Он хорошо знаком с ситуацией по паллиативу в нашей республике. Об этом с ним и поговорили журналисты.
- Сотрудники столичного хосписа сталкивались с мнением, мол, зачем помогать тем, кого все равно невозможно вылечить. Как вы бы объяснили миссию паллиативной помощи?
- Существует большое недопонимание в отношении паллиативной помощи, и у людей очень мало знаний о ней. 40 лет назад произошла революция в паллиативной помощи, и волна этой революции достигла Швейцарии. В Кыргызстане же она только-только начинается. Паллиативная помощь повысила мои профессиональные качества как семейного врача. Все, что делают врачи и медсестры, участвующие в паллиативной помощи, повышает их профессионализм, ведь это делается во благо пациентов. И это касается не только умирающих людей, но и всех пациентов в целом.
Я присутствовал на семинаре в Кыргызском государственном медицинском институте переподготовки и повышения квалификации (КГМИПиПК) для 86 обученных медсестер. И раскрою вам секрет: медсестры больше подготовлены к революции в области паллиативной помощи, чем врачи. У докторов есть свои представления, и зачастую они консервативны, считают, что все знают, не любят изменения.
Медсестры работают напрямую с людьми, видят их страдания, осознают ту боль, которую испытывают пациенты. Боль - это огромная часть паллиативной помощи. Половина ее объема приходится на облегчение боли.
Если боль незначительная, то она полезна, потому что это сигнал, который дает тело и который считывает врач для постановки диагноза, лечения пострадавшего органа. Но сильная боль разрушающе действует на организм. Она не дает возможности думать, принимать решения, не дает говорить, не позволяет любить... Это экстренная ситуация, которую необходимо облегчить.
- Давайте поговорим об этом. Каков доступ к обезболивающим средствам в Кыргызстане на сегодня?
- Золотой стандарт, провозглашенный ВОЗ для лечения паллиативных больных, это применение морфина. Он должен стать доступным для всех нуждающихся. В Кыргызстане, как и во многих других странах, доступ к морфину обеспечен не всем. И причин этому много. Это и предубеждения как пациентов, так и врачей относительно морфина. Применение препарата окружено различными мифами, неправильным пониманием, фейковыми новостями. Правильной информации, которая бы показывала преимущества применения морфина, подается мало. Это основной барьер для его широкого применения.
- Люди думают, что морфин вызывает наркозависимость?
- Морфин - это наркотический препарат. Однако когда он применяется только для снятия боли, то не вызывает зависимости. Да, этот препарат может использоваться потребителями наркотиков. И с этим связан еще один барьер в доступе к морфину на уровне лиц, принимающих решение: предубеждения затрудняют выписку рецептов на эти препараты. Контроль осуществляют несколько человек, которые ставят печати. Врачам эти сложности не нужны. Аптекам эти проблемы тоже не нужны. Поэтому и нуждающемуся трудно получить доступ к обезболивающему.
Представьте такую ситуацию: человек с раком последней стадии или другой болезнью (сломал шейку бедра) живет в Баткене, у него сильная боль, и доктор выписал рецепт на морфин. Чтобы получить препарат, приходится проезжать сотни километров, искать аптеку, где продают морфин. А там еще могут посмотреть на рецепт и сказать, что он не так оформлен или печати не хватает.
Сейчас готовятся изменения в законодательство, которые позволят облегчить все эти процедуры. Это позволит улучшить доступ к морфину.
В Кыргызстане пусть медленно, но верно идут изменения по улучшению ситуации. В случае принятия изменений в законодательство медсестре и фельдшеру разрешат приносить морфин пациенту. Больному (или его родным) не нужно будет ехать в аптеку и получать морфин. Если в аптеке или ЦСМ есть морфин с истекшим сроком годности, то эти запасы будут уничтожаться в присутствии трех человек комиссии, а не пяти. По новому законодательству предусматривается выделение правительством больших средств для закупки морфина, бесплатного для пациентов.
Мы лоббируем улучшение в системе получения морфина для тех пациентов, которые в нем нуждаются.
- Какова потребность в морфине в нашей стране и какая часть нуждающихся им обеспечена?
- Эксперты ВОЗ рассчитали, сколько нужно морфина на количество населения. В странах Северной Америки, Западной Европы, в Австралии потребности покрыты полностью. Но в большинстве других стран покрывается лишь 20% потребности. И такая же ситуация в Кыргызстане.
Проблема, повторю, заключается в том, каким образом препарат распределяется по аптекам, проблема существует и в головах людей. Схема не так проста, как можно представить, мол, закупил и раздал. Достаточно сложно закупить и каким-то образом распределить. В Швейцарии любой семейный врач может выписать рецепт на морфин на специальном бланке. Пациент может пойти с ним в любую аптеку. Это не значит, что ситуация благостная. До сих пор в умах некоторых врачей и людей существуют предубеждения относительно морфина. И не всех людей, нуждающихся в облегчении боли, лечат так, как надо.
- Бытует мнение, что в обезболивании нуждаются лишь онкопациенты...
- Это предубеждение мы пытаемся преодолеть. Существует целый список пациентов, которые не являются онкологическими, но испытывают интенсивный болевой синдром. Например, люди после сложных хирургических операций, люди, пострадавшие в авариях, во время несчастных случаев, пациенты с дегенеративными неврологическими изменениями, как болезнь Паркинсона, с болезнями костей, с ревматизмом, остеопорозом и так далее. Вопрос боли выходит далеко за рамки рака. И мы говорим об использовании морфина не только для онкопациентов.
- Вы упомянули, что приходится преодолевать сотни километров в поисках аптеки, где есть морфин. Как решить эту проблему?
- Если бы создать такую сеть всех аптек, которые имеют лицензию на продажу морфина, то ею могли бы пользоваться медсестры, врачи, фельдшеры. Они бы получали и перераспределяли морфин.
- Помимо купирования болевого синдрома, морфин в паллиативной помощи применяется еще для чего-то?
- Кроме боли, существует множество других физических симптомов, которые снимаются морфином. Например, одышка. Морфин в таких случаях очень полезен. Он эффективен при неукротимом кашле. При постоянной тошноте, различных желудочно-кишечных проблемах.
- Что еще включает в себя паллиативная помощь?
- Паллиативная помощь тесно связана с психологическими проблемами. Когда у людей тревога, страх, депрессия. Паллиативная помощь касается и духовных проблем: "Для чего я живу? Как я прожил эту жизнь? Где ты, Бог? Есть ли ты? Зачем мне верить в тебя? Что ждет меня после смерти?" Ответы мы, конечно, не даем. Но мы обращаемся к чувствам пациента, к чувствам внутри семьи. Помощь оказывается не только пациенту, но и его семье.
Паллиативная помощь очень много внимания уделяет социальным аспектам. Мы решаем социальные проблемы. Все идет в комплексе. Паллиативная помощь - это про гуманизм. И она недорогая, не требует специального оборудования, сложной аппаратуры, лишь минимум технологий, но там много духовности. Нужны лишь знания, сострадательное сердце и время.
Я хочу донести четыре простых послания:
- Семейная медицина - это важное направление медицины, и нужно помогать ее развитию. В этой области сделать нужно многое как в Кыргызстане, так и во всем мире.
- Паллиативная помощь важна, и она улучшает предоставление услуг семейной медицины.
- Внимание к сильной боли и к сильной хронической боли. Снятие болевого синдрома - это область прав человека. Я понимаю, что когда-то умру, но я не хочу умереть в мучениях. Если мы игнорируем боль, не даем человеку возможности применять морфин, это приравнивается к пыткам.
- Морфин - это золотой стандарт лечения людей с серьезными заболеваниями для облегчения сильной боли.
Паллиативная помощь - это не о смерти. Это о конце жизни. Она сделала меня более человечным врачом.
