Александр Кацев: Школьникам надо разрешить джинсы и гаджеты

В системе школьного образования Кыргызстана очень много проблем. Но чиновники от образования, законодатели и многие другие очень "умные" дяди и тети почему-то чаще всего обсуждают форму и гаджеты. Вот и недавно депутат парламента от фракции "Республика - Ата Журт" Махабат Мавлянова предложила запретить школьникам пользоваться мобильными телефонами на территории школы, а также ввести запрет на посещение школы школьницами 1-11-х классов в коротких и обтягивающих юбках, с ярким, вызывающим макияжем и маникюром с длинными ногтями. Мальчикам запретить посещать занятия в рваных джинсах, футболках с "вызывающими рисунками".

Способны ли такие запреты изменить к лучшему ситуацию в школе? Об этом редакция Kaktus.media поговорила с профессором, заведующим кафедрой международной журналистики КРСУ, человеком с большим педагогическим опытом Александром Кацевым.

– Как вы относитесь к инициативе, предложенной Махабат Мавляновой?

– Нужно быть очень осторожным, когда собираешься реформировать образование. К сожалению, вопросами образования зачастую занимаются люди, которые не понимают, каким должно быть образование в целом.

Каждый учебный год у нас начинается с разговоров о школьной форме. И о том, какой она должна быть: красной, бордовой, серой и т. д.

Но ведь самая популярная одежда у молодежи – это джинсы. И я часто говорю, что если бы их ввели как школьную форму, то все бы было нормально. В этом случае отпадет нужда в репрессивных мерах, вряд ли кто-то забудет надеть джинсы.

Другое дело, что многие учителя в этом не заинтересованы. Им ведь придется во время урока учить, а не читать нотации по поводу формы. И они останутся не у дел. Им просто будет нечем заняться на уроке. Ведь тогда им будет нужно большую часть времени посвятить образованию и наконец-то начать готовиться к урокам.

Что касается телефонов, то инициатива депутата говорит лишь о ее неосведомленности в этом вопросе.

В школе не надо запрещать телефоны. Нужно переучить учителей. Научить их использовать в своей работе гаджеты.

Сегодняшние реалии таковы: ребенок, может быть, и не будет просить у родителей новые вещи. Но продвинутый телефон он попросит обязательно. Однако гаджет - это не только возможность играть или смотреть клипы. Это еще инструмент, позволяющий облегчить образовательный процесс.

Я убежден, что как бы ни запрещали телефоны, ими все равно будут пользоваться. Но если провести реформу и разрешить и даже рекомендовать использовать телефоны в школе, то это устройство может стать еще и умным собеседником.

– Но ведь есть риск, что тогда образование будет слишком "механическим". Я и сейчас знаю преподавателей, которые приходят на урок и говорят, чтобы их ученики открыли "Википедию" и ознакомились с темой самостоятельно.

– Конечно, есть и другая сторона существования телефона. Она ведет к паразитированию, когда преподаватели перекладывают на него абсолютно все свои обязанности.

Здесь важно найти золотую середину. Я считаю, что воспитывать нравственное отношение к технике нужно с раннего возраста.

Сейчас у нас складывается такая ситуация, что ученики просто нажимают кнопочки и скачивают готовый реферат, даже не прочитав его. Этот реферат не читает и преподаватель: просто смотрит на толщину реферата, и если она кажется ему недостаточной, то ругает ученика за безделье. Но это никак не побуждает его исправиться, провести какую-то исследовательскую деятельность и принести работу, созданную самостоятельно. Это побуждает его еще раз нажать на кнопочку и скачать реферат потолще.

А ведь если заменить учебники планшетами - выиграют все. Министерству образования будет выгодно сократить деньги на перепечатывание учебников. Сократится вырубка деревьев. И еще: если на этот планшет закачать еще и дополнительный материал, типа энциклопедий и справочников, то процесс обучения будет гораздо более эффективным.

Есть и еще одна сторона - эстетическая. Никому ведь не нравится пользоваться грязным, потертым учебником, пережившим не одно поколение школьников.

– Планшеты достаточно дорогой гаджет, и не все родители могут его себе позволить. К тому же, маленький ребенок может его разбить или потерять.

- Да, они достаточно дорогие. Но если Министерство образования или какое-нибудь другое ведомство закупит хотя бы китайские планшеты для всех школ в Кыргызстане, то отпадет потребность закупать и постоянно переиздавать книги, и на этом можно сэкономить.

Плюс справочный материал в книжных магазинах стоит дорого, а ведь если ребенок с ранних лет будет иметь к нему доступ, так как он будет закачан на его планшет в рамках образовательной программы, то он будет чувствовать себя юным исследователем и научится работать с источниками информации.

– Некоторые объясняют введение школьной формы и запрет на гаджеты тем, что именно одежда и телефон очень часто делают очевидным материальное положение семьи. А дети могут быть недостаточно тактичным, начать завидовать или комплексовать по этому поводу.

– Форма не обезличивает и не нивелирует различия. Тем более что разное материальное положение родителей хорошо известно всем в классе. Бедная семья может позволить себе одни дорогие джинсы, которые дольше прослужат ребенку и сократят траты на одежду родителей.

То же самое и с телефонами. Сегодня можно пройтись по разным школам и увидеть, что у детей из разных семей телефоны, в основном, довольно дорогие и функции во многих примерно одинаковые.

– Но если в школу придут гаджеты, то учителю будет очень сложно конкурировать с ними в борьбе за внимание своих учеников.

– Просто нужно научить учителей читать. Накануне опять приняли постановление, что некоторый пласт чиновников будет проверен на знание кыргызского языка. И тут мне хочется спросить: "А что сделано для того, чтобы они знали кыргызский язык? Изданы словари, разговорники или созданы программы, которые смогут помочь быстро освоить язык?" Ничего из этого не сделано.

Прежде чем вводить такое новшество, нужно понять, сколько книг отечественных авторов носители кыргызского языка прочитали в оригинале. Ведь от этого напрямую зависят их способности изъясняться на кыргызском языке.

Мне кажется, что если этот экзамен не провести, то начнется очередное очковтирательство. Чиновники как не учили язык, так и не будут этого делать. Просто начнут искать лазейки, которые позволят им, не зная языка, сдать экзамен.

Когда мы на кафедре издали учебники по кыргызскому языку, собрав много важных текстов и переводов на кыргызский для качественного обучения, и представили их комиссии, нам заявили, что по ним учить никого нельзя.

А вообще, нужно начинать обучать кыргызскому языку коренное население. Опять же здесь должно быть четкое понимание, какому кыргызскому языку мы хотим научить: чтобы человек мог на базаре спросить "сколько стоит?", писать заявления на кыргызском языке или читать на нем хорошую литературу?

У нас же все сводится не к абсолютному знанию языка всех без исключения граждан, а к тому, что нужно выучить инородцев. Хотя, если посчитать, то представителей других национальностей у нас в стране гораздо меньше, чем коренного населения.

Например, у нас есть великолепные книги с параллельными переводами по экономической журналистике. Но когда я прошу кафедру кыргызского языка включить их в свой план, они почему-то этого не делают.

Реформы должны проходить стадиально. Для начала коренное население нужно обучить кыргызскому языку на таком уровне, чтобы они смогли читать художественную литературу, а потом приниматься за инородцев.

Когда великий классик Чынгыз Айтматов призывал учить кыргызский и его спросили, надо ли учить его и инородцам, то он ответил, что не надо, потому что в этом случае язык будут знать только инородцы.

А сейчас это такой "эффект камчи". Мол, мы вас заставим! Хочется ответить: "Ну, заставьте!"

И это не только у нас, у соседей та же история сейчас происходит.

Там государственный язык обязателен при устройстве на работу. И от этого никому лучше не стало. Вместо знающих чиновников придут люди, которые некомпетентные в этой области, но знают язык.

Текст подготовила Ксения Милохова