Ждать ли разрушительных землетрясений? Прямой эфир с главным сейсмологом
23 января кыргызстанцы почувствовали землетрясение, эпицентр которого был в Китае. Что это было за землетрясение, почему оно так нас напугало и какова вероятность сейсмической активности, в рамках прямых эфиров Kaktus.media рассказал президент Национальной академии наук, глава института сейсмологии Канат Абдрахматов.
- Для начала расскажите, пожалуйста, все, что известно о землетрясении, которое произошло 23 января.
- 23 января в 00:09 произошло землетрясение, очаг которого был в Китае. В эпицентре сила достигала 8-9 баллов. К нам пришли сейсмические волны. Они вызвали сотрясение в Караколе, который ближе всего расположен к очагу, до 5-6 баллов. Там возникли трещины. В близлежащих селах Кичи-Жаргылчак, Каджи-Сай тоже ощущались достаточно сильные сотрясения - 5,5. На Кумторе 6 баллов было.
А в Бишкеке было 3-4 балла. Хотя очень многие недоверчивые граждане говорили: нас очень сильно трясло, было 6 баллов. И пытались мне упрямо доказать, что я не прав.
Затем произошло несколько достаточно сильных афтершоков. Афтершок – это землетрясение, которое возникает после основного толчка. Для понимания для примера приведу землетрясение 1992 года. Оно было в Суусамырской впадине - это 160 километров от Бишкека. Был очень сильный толчок – 8-10 баллов. Волна пришла в Бишкек силой 6 баллов. Но после этого основного толчка было два сильных афтершока.
И потом в течение года трясло, было примерно около тысячи событий.
- И это все считаются афтершоки?
- Да, это все считаются афтершоки, потому что тектонические напряжения, которые накоплены, реализовалось в виде таких слабых событий.
То же самое сейчас происходит и в Китае. Мы эти все толчки фиксируем. Их уже перевалило за несколько сотен. Население его не ощущает, но для науки это хороший материал.
- Кто определяет, как определяет, сколько баллов было землетрясение?
- Сейсмическая волна – это волна. Предположим, есть пруд или бассейн. Вы кидаете в середину бассейна большой камень, и от него начинают распространяться волны.
Сначала большие, а потом возле берега уже маленькие. Почему волны становятся меньше? Расстояние. Сила уменьшается, и толчки становятся меньше.
Расстояние между Бишкеком и эпицентром – 400 километров. Естественно, за 400 километров волны затухли. И они пришли сюда только трех- и четырехбалльными сотрясениями.
Но если люди, скажем, живущие на 10-м этаже, на 9-м этаже, чувствуют сильные раскачивания, то это не связано с тем, что было шестибалльное землетрясение.
Мы не определяем силу землетрясения, опрашивая людей, которые живут на 9-х этажах и наблюдают за своей раскачивающейся люстрой.
Есть формула, которая позволяет нам определить. Эта формула называется закон затухания. Но туда вносятся определенные коррективы. Например, если вы построили дом на болоте, на воде, то, конечно, ваш дом будет сотрясаться и качаться больше и сильнее, чем дом, расположенный в нормальных условиях.
Это во-первых.
Во-вторых, то, что в некоторых домах, девятиэтажках и так далее,
действительно обнаружены трещины, а такие трещины бывают при пяти, шести баллах, то это опять же не говорит о том, что землетрясение шестибалльное было.
Это говорит о том, что качество дома, в котором возникли трещины, не очень хорошее.
Ведь у нас очень много жителей, которые вообще этого землетрясения не почувствовали, живя в Бишкеке.
- Может быть оно все-таки было каким-то необычным?
- Можно и так сказать. Обычно глубина землетрясения составляет 15-20 километров. В данном случае 10-16 километров глубина была. То есть оно практически приповерхностное. При этом заметьте, что землетрясения бывают разные.
Поскольку это землетрясение было далекое, от него пришли широкие и пологие волны. Дома высотные, поэтому они просто на этих волнах сейсмических раскачивались. Но при такой балльности дома не разрушаются.
- Получается, что диванные специалисты, которые вдруг стали сейсмологами, правы, что бывают разные волны?
- Каждое землетрясение имеет две волны. Называются P-волна и S-волна. S - это вторая волна, secondary в переводе с английского. Первая волна, P-волна, приходит в зависимости от расстояния на несколько секунд, иногда до 20 секунд раньше, чем вторая волна. Вот S-волна - она разрушительная волна.
И именно на этом феномене построена система оповещения, которую у нас внедрили, и в Алматы решили внедрять.
- Оповещение, которое Google делает сейчас?
- Нет, это другое. Это специальная система. И я не был сторонником этой системы. Вот яркий пример почему. Эта система не сработала. Почему? Я не знаю. Установка этой системы прошла как-то мимо Института сейсмологии. Отвечает за функционирование этой системы Центрально-Азиатский институт прикладных исследований Земли, который находится при МЧС. Она так и называется - система раннего предупреждения землетрясений.
- Почему вы были против такой системы?
- Да потому что вот ясный пример. Пришла волна. Система не сработала. Более того, она рассчитана на то, что будет сильное землетрясение, и примерно через 20-30 секунд волна придет. А радиоволна быстрее, чем сейсмическая волна. И если произошло, радиоволна быстро посылает сигнал, скажем, в Бишкек. И в Бишкеке за 20 секунд успевают хоть чуть-чуть подготовиться.
А если землетрясение произойдет рядом с Бишкеком? Например, в пяти километрах. Сейсмическая волна придет за 3 секунды. Эта система просто не успеет среагировать.
Зачем она тогда нужна? Зачем нужно вкладывать туда бешеные деньги, чтобы надеяться, что землетрясение произойдет где-то там далеко?
Если оно далеко произойдет, то потеряет разрушительную силу, пока дойдет. Эта система - бесполезная трата денег.
- После этого землетрясения большое количество людей делились информацией о том, что в 03:37, вот такое было указано точное время до минуты, произойдет второе разрушительное. И очень многие люди вышли на улицу и не заходили домой, потому что они боялись. Давайте еще раз объясним, почему изначально было понятно, что это фейк.
- Я сначала посмеялся над этой глупостью, но потом увидел, что многие люди ждут этого. Но я всегда говорю и сейчас скажу: мы не умеем предсказывать землетрясения.
Мы не умеем сказать, когда точно будет землетрясение. А тем более мы не можем сказать после того, как произошло землетрясение, когда будет следующее. Некоторые думают, что вот одно случилось, обязательно следующее должно произойти. Где-то прочитали, что есть афтершоки. Но афтершоки никогда не бывают сильнее первого толчка.
А вся эта паника, на мой взгляд, из-за того что люди склонны верить плохим новостям. Фильмов, вероятно, насмотрелись.
- Тогда успокойте нас, ну или напугайте. Стоит ли бишкекчанам, давайте поговорим о бишкекчанах, опасаться разрушительного землетрясения в принципе?
- Такой вопрос мне часто задают, но несколько в другом контексте. Возможно ли, что это землетрясение может спровоцировать события около Бишкека?
Точно такой же вопрос мне задавали, когда было турецкое землетрясение. Еще раньше было землетрясение где-то на Филиппинах, там на 8 метров сдвинулось.
Я всегда отвечаю: во-первых, филиппинское или турецкое землетрясения очень далеки от нас. И вероятность того, что напряжение, скажем, от Турции может прийти в Бишкек, абсолютно невероятно.
Но даже в случае с китайским землетрясением - что землетрясение может спровоцировать следующее в Бишкеке, абсолютно невероятно.
Другой вопрос, что это землетрясение может спровоцировать другое, которое находится в соседстве с ним, в той же зоне. Вот, кстати, турецкое землетрясение, там же было два, одно было на одном разломе, другое было чуть-чуть подальше, на другом разломе, но это одна система.
Мы находимся в совершенно разных зонах, разделенных друг от друга расстоянием 400 километров.
- Но если вопрос рассматривать шире, возможно ли свое землетрясение, не зависящее ни от Турции, ни от Филиппин?
- Возможно. И мы этот вопрос с немецкими коллегами тщательно изучали. Рядом с Бишкеком 10 тысяч лет тому назад было сильное землетрясение, 4,5 тысячи лет тому назад было землетрясение. И 600 лет тому назад было сильное землетрясение.
Если вы посмотрите на цифры, то не точная, но приблизительная повторяемость. Оказывается, что между сильными землетрясениями, которые мы открыли, прошло около 4 тысяч лет.
Получается, что сильные землетрясения рядом с Бишкеком происходят примерно с интервалом 4 тысячи лет. Тогда следующее землетрясение должно произойти здесь примерно через 3,5 тысячи лет.
- Мы, скорее всего, не застанем.
- Да, скорее всего, мы с вами не доживем. Это во-первых. А во-вторых, прогнозировать землетрясение мы не умеем, никто не умеет. Я надеюсь, уже наши подписчики это поняли.
Правда, некоторые укоряют: сейсмологи, вы вот зарплату получаете, а не умеете прогнозировать. Ну, не умеем.
- Давайте сначала все-таки договорим про возможность землетрясения, а потом вернемся к вашим возможностям прогнозов.
- Значит, в данном случае мы говорим об очаге землетрясения. А сотрясения земли от волн, которые находятся в Китае, они могут приходить. Они могут и завтра прийти, и послезавтра.
Мы в Бишкеке ощущаем землетрясения, которые произошли в Афганистане, в Иране. И когда я говорю о повторяемости землетрясения рядом с Бишкеком, я говорю именно об очагах землетрясения.
- А если говорить в целом о Кыргызстане, мы ведь находимся в сейсмической зоне.
- Повторяемость землетрясений силой 5-6 баллов достаточно высока. В целом в Кыргызстане примерно один раз в два года происходит землетрясение такой силы. Один раз в два года. Ну это и Алай, и Ошскую область, и Иссык-Куль берем в расчет.
Но если, например, 5-6 баллов в Алае произойдет, то какой урон это землетрясение может принести Бишкеку или Ошу? Никакого.
- А жителям в эпицентре?
- А жителям в эпицентре - это другой вопрос. Например, часто происходит землетрясение в Алайской впадине, потому что это граница между Памиром и Тянь-Шанем. Там действительно регулярно происходят события. Почти каждые два года там 4-5 баллов ощущается. И люди, которые живут в эпицентре практически вот этих вот 5-4-балльных землетрясений, они уже привыкли. И единственное, к чему это может привести - возникают трещины. Они их замазывают и продолжают жить дальше.
4-5 баллов - это не катастрофа. Катастрофа может начаться при восьми баллах.
У нас, кстати, землетрясения разделяются. Есть слабые, есть умеренные, есть сильные, есть катастрофические.
В Суусамыре в 92-м было катастрофическое землетрясение, потому что там было 10 баллов.
В Чон-Кемине в 1911 году было катастрофическое землетрясение, там было 11 баллов.
В нашей градации максимум 12 баллов. Вот 12 баллов никогда еще на территории Кыргызстана не было. Но 12 баллов - это горы падают, речки русла меняют и т. д. и т. п.
- А на Земле были такие события?
- На Аляске было такое событие в 1964 году. В Монголии было событие в 56-м, по-моему, или 58-м. Большое, страшное землетрясение было. Но землетрясение было в малонаселенной местности.
- Какие самые активные в сейсмическом отношении регионы в нашей стране?
- В первую очередь Алайский район. Но там в основном слабые землетрясения, которые фиксируются только нашими приборами. И второй достаточно активный район, это Иссык-Кульская область, особенно южный берег. Там достаточно часто происходит землетрясение силой 5 баллов, 4 балла. Но тоже это не катастрофично.
- Теперь объясните нам, почему современная наука, которая уже отправляет машины в космос, не может предсказать землетрясения?
- Раньше не верил прогнозам погоды. Сейчас верю. Потому что есть спутники, которые наблюдают, куда движутся антициклоны и циклоны.
Землетрясение происходит на глубине 25 км под нами. Мы до сих пор не знаем, что там.
Мы знаем, что там повышенная температура, что давление другое, может быть состав пород другой. Для того чтобы узнать, надо пробурить скважину. Никто в мире таких глубоких скважин не бурит. Самая глубокая скважина 12 км была на Кольском полуострове. Она в то время очень сильно изменила мнение геологов о строении наших недр.
Мы точно не знаем, а как, собственно, очаг развивается. У нас есть несколько теорий сейсмологических, но однозначного ответа нет.
Единственное, мы можем правильно проинтерпретировать данные о сейсмических волнах, о других каких-то косвенных признаках.
- Вы 45 лет уже работаете в Институте сейсмологии. Как-то меняется ситуация, чтобы ваши прогнозы, как и прогнозы метеорологов, стали более точными?
- Некоторое время тому назад европейский мир, включая Соединенные Штаты, отказался от термина "прогноз землетрясений". Они перестали финансировать исследования, связанные с прогнозом землетрясений. Потому что они поняли, что на современном уровне знаний, науки, системы, сейсмологии прогнозировать землетрясение невозможно. Так зачем тратить деньги на бессмысленные вещи?
Лучше их потратить на то, чтобы построить хороший дом.
Зачем нужен нам прогноз? Чтобы мы выскочили и спаслись. А почему мы выскочили? А потому что мы не верим, что тот дом, который построен и в котором мы живем, он выдержит. Мы же этого боимся.
- Сейсмологи участвуют в строительстве?
- Нет.
- Вы не даете заключение, что вот здесь можно строить только одноэтажный дом, а вот здесь двенадцатиэтажный можно?
- Именно мы даем такие заключения, но мы не даем заключения там, как построить этот дом. И мы не проверяем, как он построен – хорошо, плохо, выдержаны ли там какие-то инструкции и так далее.
- И нет у нас нарушений, что там на Ысык-Атинском разломе построили?
- Я много лет говорю про Ысык-Атинский разлом. Но люди все равно продолжают строить там. Там даже элитные городки построены именно на самой трещине.
Либо люди не знают, что это разлом и нельзя там покупать, либо думают, что повезет.
- Давайте резюмируем наш разговор. Предсказать землетрясение невозможно.
- Да.
- Но опасаться землетрясения в нашем регионе мы все-таки...
- Должны. Поэтому мы все должны быть готовы. Я много десятков раз говорил об этом. Мы все должны знать правила поведения при землетрясениях. У нас должен быть готов тревожный чемоданчик.
И надо следовать правилам поведения при землетрясениях. Надо следовать им, а не сидеть в соцсетях, перепощивая фейковые сообщения и снимая видео своей люстры.
