Почему законопроект Бекешева о контроле соцсетей не нужен? Анализ юристов
Законопроект о регулировании порядка опровержения порочащих материалов в СМИ и социальных сетях в том числе является нецелесообразным. Так инициативу Дастана Бекешева прокомментировали в ОФ "Институт Медиа Полиси".
Напомним, законопроект Дастана Бекешева о порядке и форме опровержения порочащих сведений поступил на рассмотрение парламента. Однако после публикации в СМИ документ был удален на сайте парламента. Сам Бекешев объяснил это тем, что в этом тексте была допущена ошибка, и заверил, что исправленный вариант будет вновь опубликован.
В организации отмечают, что действующее законодательство уже содержит порядок принесения опровержения по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации вне зависимости от того, были ли распространены сведения в СМИ или в сети Интернет.
Медиаэксперты и юристы подготовили подробный анализ, обосновав, почему инициатива Бекешева не нужна.
В справке-обосновании автор отмечает, что законопроект разработан в целях "улучшения гражданского законодательства в сфере защиты нематериальных благ граждан, совершенствования правовых механизмов защиты чести, достоинства, деловой репутации и доброго имени". Так ли это на самом деле, разбирались юристы фонда, защищающего интересы журналистов:
"Предлагаемые автором поправки в Гражданский кодекс КР можно разделить на 2 группы:
I. Детализация формы, порядка и способа опровержения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию гражданина в интернете и СМИ.
II. Определение минимальной суммы моральной компенсации в размере 20 000 сомов.
Действующее законодательство содержит порядок принесения опровержения по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации вне зависимости от того, были ли распространены сведения в СМИ или в сети Интернет.
1. Предложение депутата "указать форму, порядок и способ опровержения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию гражданина в интернете, газетах и журналах, на телевидении и радио".
Гражданский кодекс КР – это кодифицированный акт, который по своей правовой природе занимает центральное место в системе нормативно-правовых актов после Конституции КР и конституционных законов. Кодифицированные акты отличают значительный объем нормативного материала и более сложная структура, обусловленная комплексным и многоаспектным характером их содержания. Кодифицированные акты создаются с использованием специфических правил законодательной техники.
При подготовке изменений в кодекс необходимо уделять значительно большее внимание оптимизации распределения нормативного материала, его структурированию и тому факту, что размещение конкретной статьи в той или иной структурной единице кодекса имеет существенное значение для ее последующего истолкования. Кодифицированный акт характеризуется "большим объемом, сложной структурой, внутренней согласованностью и высоким уровнем обобщенности нормативных предписаний".
При формулировании правовых предписаний разработчики изменений в кодекс должны гораздо тщательнее следить не только за тем, чтобы в его тексте не было внутренних противоречий и несогласованностей, но также и положений временного и оперативного характера. В связи с объемом нормативного материала и значимостью задач, решаемых в процессе подготовки кодификационных актов, должна проводиться поэтапная правовая экспертиза таких законопроектов. Любые изменения в кодифицированные акты не должны нарушать концептуальную целостность, единообразие стиля, язык документа и приводить к нарушению внутренней логики нормативно-правового акта.
2. Ряд предлагаемых норм должны регулироваться постановлениями Пленума Верховного суда КР, которые теперь являются обязательными для всех судов КР.
В настоящее время действует постановление Пленума Верховного суда КР от 13 февраля 2015 года "О судебной практике по разрешению споров о защите чести, достоинства и деловой репутации", которое указывает, что "по общему правилу не соответствующая действительности, порочащая информация должна быть опровергнута способом, наиболее подобным способу ее распространения (путем публикации в печати, сообщения по радио, телевидению, оглашения на собрании граждан, трудового коллектива, отзыва документа и т. д.).
Пленум Верховного суда уточняет, что если опровержение недостоверной информации невозможно осуществить тем же способом, которым она была распространена, то необходимо применить способ, максимально приближенный к способу распространения. Следовательно, в действующем законе уже имеются указанные положения, которые вполне эффективно применяются в правоприменительной практике.
3. В отношении опровержений в сети Интернет помимо общедоступности и наличия ссылки на опровержение в первоначальной публикации автор предлагает определить, что текст опровержения "не должен изменяться, изменять адрес размещения, содержать вредоносные программы или ссылки" и должен быть размещен "на всех интернет-сайтах, распространивших сведения, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию гражданина, а также сведения, порочащие деловую репутацию юридического лица".
Текст закона должен быть сформулирован таким образом, чтобы он был понятен максимально возможному числу лиц, на которых распространяется его действие, а не узкой группе специалистов. Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями.
Однако инициатива обязать опубликовать опровержение "на всех интернет-сайтах, распространивших сведения…" не отвечает принципам правовой определенности, ясности и противоречит существующей правоприменительной практике.
Так, в судебной практике истец указывает в качестве ответчиков владельцев конкретных информационных ресурсов и доказывает в суде факт распространения оспариваемых сведений. Только в этом случае суд может возложить на информационные ресурсы обязанность опубликовать опровержение. В противном случае предлагаемая поправка нарушает принцип диспозитивности гражданского судопроизводства, когда суд может рассматривать дела "не иначе как по обращению заинтересованных лиц… в границах заявленных ими требований и на основании доказательств сторон и других лиц…".
4. В целях возможности потерпевшему защитить свое доброе имя, "в случае если распространитель информации (интернет-сайт, газета и так далее) на день вынесения судебного решения прекратил свое существование или перестал временно выпускаться", предлагается "обязывать распространителя порочащих сведений выплатить денежную сумму потерпевшему для публикации опровержения в СМИ, но не ниже суммы, равной ста расчетным показателям".
Обозначенные инициатором проблемы уже нашли свое решение в рамках постановления Пленума Верховного суда КР "О судебной практике по разрешению споров о защите чести, достоинства и деловой репутации" от 13.02.2015 г. №4, где указано, что если невозможно опубликовать ответ или опровержение в тех же СМИ, которые распространили информацию, то решением суда "такой ответ или опровержение могут быть размещены в другом средстве массовой информации за счет лица, которое распространило недостоверную информацию".
5. В справке-обосновании отмечается, что "истцу приходится самому собирать доказательства о том, что сведения являются порочащими, тогда как по закону бремя доказывания лежит на распространителе порочащих сведений".
Гражданское судопроизводство предполагает состязательность сторон, где каждая сторона должна "доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований и возражений". Следовательно, "потерпевший, требующий компенсации морального вреда, должен доказать, что перенесенные им физические и нравственные страдания - результат правонарушения".
6. Предлагается на радио и телевидении установить, что текст опровержения "должен распространяться в начале каждого часа в течение 24 часов со дня вступления в силу судебного решения… либо в течение иного срока, определяемого судом".
По общему правилу не соответствующая действительности, порочащая информация должна быть опровергнута способом, наиболее подобным способу ее распространения.
Согласно статье 42 Закона КР "О телевидении и радиовещании" установлено, что в случае вынесения судом решения об опровержении текст опровержения распространяется телерадиоорганизацией в порядке, определенном данным законом. Данный профильный закон же устанавливает, что опровержение должно быть распространено той же телерадиоорганизацией и в той же программе либо передаче, что и сведения, не соответствующие действительности, или в другое время по договоренности с лицом, права которого были нарушены. То есть предлагаемая поправка, в сущности, противоречит установленному порядку распространения опровержений по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации.
7. Особое опасение данной законодательной инициативы вызывает установление минимальной суммы компенсации морального вреда, которая не может быть ниже 20 000 сомов (прим.: за исключением случаев, если потерпевший потребовал меньшую сумму).
Автор законопроекта указывает, что "судебная практика сложилась таким образом, что потерпевшей стороне присуждаются малые суммы (от 1 000 до 10 000 сомов)… что не позволяет в полной мере защищать гражданину свои нематериальные блага".
Однако опыт ОФ "Институт Медиа Полиси" показывает, что имеет тенденцию к росту совершенно иная практика. В частности, в отношении общественного фонда "ПроМедиа" (Zanoza.kg) и его учредителей (взыскано 27 000 000 сомов), информационного агентства "24.kg" (взыскано 5 000 000 сомов), Урана Ботобекова (взыскано 1 800 000 сомов), Дайырбека Орунбекова (2 000 000 сомов) и других лиц, с которых также были удовлетворены иски с требованием многомиллионных сумм в отсутствие соблюдения судами принципов разумности и справедливости в соответствии с постановлением Пленума Верховного суда КР.
Согласно гражданскому законодательству, размер возмещения морального вреда определяется судом "в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя в случаях, когда вина является основанием возмещения. При определении размера возмещения вреда должны учитываться требования разумности и справедливости".
Однако при удовлетворении вышеуказанных многомиллионных сумм компенсаций суды не требовали от истца доказательств о физических и нравственных страданиях.
В справке-обосновании указывается, что в России при определении размера моральной компенсации судьи принимают во внимание "рекомендации правоведа А. М. Эрделевского по расчету размера компенсации морального вреда". Однако сам же профессор Эрделевский поясняет, что "Верховный суд РФ продолжает пытаться упорядочить процедуру наложения взыскания за моральный ущерб… в частности, Верховный суд разрабатывает расчеты выплат ущерба по искам о защите чести и достоинства. Но все же к конкретным расчетам мы прийти не должны - ни в одном законодательстве страны такого нет".
Вместе с тем Конституционный суд Российской Федерации разъясняет: "Размер компенсации морального вреда, возмещаемого гражданину, определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, оцениваемого с учетом индивидуальных особенностей лица, которому причинен вред… и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований… Само по себе использование в оспариваемой норме таких оценочных понятий, как "разумность" и "справедливость", в качестве требования, которым должен руководствоваться суд при определении размера компенсации морального вреда, не свидетельствует о неопределенности содержания данной нормы и не приводит к какому-либо неравенству при ее применении, поскольку названное правовое предписание не препятствует возмещению морального вреда гражданину в случаях, предусмотренных законодательством".
На основании вышеизложенного считаем нецелесообразным принятие данных поправок, поскольку предлагаемые нормы уже отражены в действующем законодательстве".
