Интервью с Аидой Саляновой. Об Атамбаеве, Елисееве, Нарымбаеве, Тюлееве
Kaktus.media взяла интервью у бывшего министра юстиции, бывшего генерального прокурора, а ныне депутата парламента Аиды Саляновой, чтобы наконец-то узнать ее мнение обо всем том, что происходит сейчас на политической арене, о функциях Генеральной прокуратуры и аппарата президента.
- Аида Женишбековна, вокруг вашего имени и ваших коллег много слухов и недомолвок. Все высказываются, кроме вас. Хотелось бы услышать и ваше мнение по уголовным делам и по всем обвинениям.
- По идее, бремя доказывания лежит на тех людях, которые выдвигают обвинения. Но в данной ситуации получился вброс информации клеветнического содержания, чтобы мы потом оправдывались!
Не дожидаясь реакции правоохранительных органов, нам пришлось действовать самостоятельно, чтобы выяснить, соответствуют ли действительности документы по Белизу относительно компании MegaCom. Первое, что мы сделали - наняли юридическую компанию в Белизе и получили от них документы.
С полной ответственностью говорим, что мы получили достоверные документы из официальных источников. За то время, пока мы делали запросы и получали их, правоохранительные органы, в том числе и ГКНБ, могли бы сделать еще быстрее запрос и получить вразумительные ответы из Белиза (в парламенте председатель ГКНБ Абдил Сегизбаев обещал проверить подлинность документов. – Прим. Kaktus.media). Но ситуация такова: мы получили ответы на свои запросы, а они - нет.
- С чем это связано?
- Думаю, в первую очередь с отсутствием заинтересованности.
Изначально была же задача очернить нас, а обелять нас никто не собирается.
Взять оттуда документы, прийти в парламент и доказать невиновность - такой задачи не стояло.
- Президент заявил о том, что в случае недоказанности данных обвинений по Белизу и ЗАО "Альфа Телеком" с поста должен будет уйти глава ГКНБ Абдил Сегизбаев. Если вам удастся доказать вашу невиновность, как вы думаете, Сегизбаев действительно уйдет?
- Я не могу отвечать за Атамбаева. Учитывая, что эти слова были сказаны публично перед всей страной, надеюсь, что данное обещание будет исполнено.
Вся история о скандале вокруг связи MegaCom и "Ата Мекен" здесь.
- Во всей истории с ЗАО "Альфа Телеком" вы играли не последнюю роль. Будучи генпрокурором, именно вы инициировали национализацию спорного пакета акций сотовой компании. Встречали ли вы какое-то давление внутри страны, чтобы этого не произошло?
- Надо начать с предыстории вопроса. В 2010 году расследовалось дело по ЗАО "Альфа Телеком", оно передавалось в суд. Фабула дела такова, что был рейдерский захват 51% акций.
По результатам расследования дела суд должен был принять решение: либо поддержать прокуратуру и сказать: "Да, был рейдерский захват" - и 51% отдать российской компании Penwell, которая владела MegaCom до лета 2009 года, либо сказать, что захвата не было, и тогда этот пакет акций должен был остаться у того, у кого он находился до 2010 года.
Когда я начала разбираться, стало ясно, что при любом раскладе государство не выигрывает, хотя именно государство должно было претендовать на эту собственность. Я начала думать, как сделать так, чтобы собственность вернулась государству. В то время было как минимум пять гражданских исков по MegaCom, которые рассматривались в судах разных инстанций. Но не было никакой продуктивной работы в интересах государства.
Тогда по моему решению прокуроры стали вступать в гражданские процессы для защиты общества. Есть такая возможность в рамках Гражданско-процессуального кодекса КР. Хочу подчеркнуть, прокурорскими работниками была проделана большая работа.
При рассмотрении дела "Альфа Телекома" после апрельских событий на меня лично не было никакого давления. Я не могу сказать, какая ситуация была в судах, потому что было очень много исков. Но прокуроры находились под жестким контролем, и они справились с задачей.
- Имя бывшего акционера ЗАО "Альфа Телеком" и адвоката Алексея Елисеева также всплыло в связи со скандалом вокруг вас и MegaCom. В отношении вас возбудили дело, потому что вы, будучи министром юстиции, продлили лицензию в 2011 году. Объясните еще раз, на каких основаниях вы выдали ему лицензию на адвокатскую деятельность?
- Деятельность адвокатов регулируется Законом "Об адвокатской деятельности". Сегодня тот закон, по которому выдавалась лицензия, утратил силу, принят новый закон. На основании закона, который действовал в 2009 году, Елисеев приостанавливал лицензию адвоката, когда его назначили на госслужбу в ЦАРИИ.
Он не был адвокатом в тот момент, когда совершал правонарушения. Следовательно, Закон "Об адвокатской деятельности" не распространялся на него.
Для предъявления ему обвинений руководствовались Уголовным, Трудовым, Административным кодексами, а не действующим на тот момент Законом "Об адвокатской деятельности".
Кроме того, уголовное дело было возбуждено на Елисеева в рамках норм УК КР, и сделано это было после выдачи ему лицензии. Он при получении лицензии находился в розыске. Но эти основания для отказа в выдаче лицензии в законе не прописаны.
Значит, чтобы лишить его лицензии, должен был быть вынесен обвинительный приговор. Все основания для недопуска адвоката к его деятельности предусмотрены, и ни одного основания в отказе выдачи лицензии Елисееву в законе не оказалось.
– Считаете, что по делу, заведенному на вас, должны проходить другие лица, которые готовили приказ о выдаче лицензии, и вообще, кто был причастен к данной истории?
- Вопрос касается не только меня. Я задаю вопрос: есть ли состав преступления в данном деле или нет? Нельзя думать так, что это дело к кому-то относится, а к кому-то нет. Если нет состава преступления, то никто не должен подвергаться преследованию. Сама процедура в аппарате Минюста такая, что эксперты тщательно готовят и проверяют документы, и аппарат выполнил свою работу. Только после доклада о том, что нет никаких оснований для отказа выдачи лицензии Алексею Елисееву, я подписала приказ. Здесь нет ничьей вины, поскольку нет состава преступления.
- Серия уголовных дел в отношении вас и ваших коллег не собирается заканчиваться. Вы расцениваете это как политическое давление на себя и на оппозицию?
- Давайте исходить из фактов. В 2011 году меня назначают генеральным прокурором. Каждый раз, когда я начинала какое-то резонансное дело, всегда всплывал вопрос о том, что это политическое давление. Практически всегда его поднимал тот человек, который подвергался уголовному преследованию.
По фактам, по которым возбудили дело на меня, ГКНБ также проводил проверку. Хотелось бы у госкомитета запросить эти материалы, но они их вряд ли дадут.
Но давайте разберемся. Лицензия Елисееву была выдана в 2011 году, по истечении более пяти лет поднимают вопрос о законности.
Почему уголовное дело возбуждено не пять лет назад, не три года, когда я работала генеральным прокурором, а когда я стала депутатом?
Пока я занималась законотворческой деятельностью, не используя парламентскую трибуну для защиты своего мужа, который обвинялся во многих преступлениях, я не представляла никакой опасности для людей. Но так уж сложилось, что начались обсуждения по внесению поправок в Конституцию. Здесь я не могла смолчать и не озвучивать открыто свое мнение. И именно с этого момента началось педалирование этого вопроса, и появилось в итоге уголовное дело.
- Не вы одна в парламенте выступали против поправок в Конституцию. Например, ваша коллега Чолпон Джакупова тоже открыто критиковала поправки, из-за чего она и сдала мандат депутата. Вы не поддержали ее решения. Почему?
- Людей, которые, не боясь, могут высказать свою точку зрения, в парламенте очень мало. Конечно, тяжело было осознавать, что из этих рядов выбыл боец - очень важный для такой работы.
- В разговоре мы коснулись уголовного дела в отношении вашего супруга Бакыта Абдыкапарова (его обвинили за содействие в прекращении уголовного дела в отношении должностных лиц МП "Тазалык"). Как сейчас обстоят дела?
- Первая инстанция вынесла обвинительный приговор, вторая – поддержала решение (Абдыкапарова приговорили к семи годам условно. - Прим. Kaktus.media). При этом судили мужа по статье "Причастность к совершению незаконной сделки". Когда говорят о причастности к подобного рода сделке, необходимо дать оценку людям, которые ее совершали, имеют к ней прямое отношение.
Отмечу, решение по госзакупкам принимает Минфин. Если бы мой супруг хотел повлиять на процесс, то он бы встречался с ключевыми фигурантами сделки или искал встречи с ними через телефон или знакомых. И кто-нибудь из них мог бы сказать, что супруг Саляновой выходил и искал встречи. Но никто не давал показания в суде, что видел моего супруга в лицо. В суде представители Минфина признались, что видят его в первый раз в жизни. Но при этом его осуждают по статье, которая подразумевает обязательный контакт между сторонами сделки. С самого начала я говорю, что это политически мотивированное дело. Оно к моему мужу не имеет никакого отношения. А цель его - очернить меня, моего мужа и мою деятельность.
- Атамбаев в одном из интервью заявил о том, что по данному вопросу вы предпочли семейные интересы государственным. Он приглашал вас поговорить. Как вы можете это прокомментировать?
- После таких высказываний мне пришлось высказаться в социальных сетях. Меня удивляет, что на каждой своей пресс-конференции или большой встрече со СМИ он затрагивает обязательно меня, касается меня тема или нет. Я сначала промолчала, но бесконечно так тоже нельзя делать, особенно когда он начинает врать. Фракция "Ата Мекен" сделала заявление о том, что слова президента по Елисееву были восприняты правоохранительными органами как прямая установка - возбудить уголовного дело. Это можно расценивать как давление на меня. А ведь расследование должно быть независимым.
- Можно сказать, что правоохранительные и силовые органы зависимы от аппарата президента?
- По крайней мере, их действия в последнее время ярко свидетельствуют об этом.
- Генеральную прокуратуру при всех президентах называли карательным органом, слова президента в отношении оппонентов также считались сигналом к действию. Вы четыре года являлись генпрокурором. Неужели при вас Генпрокуратура не была карательным органом?
- Я стала генпрокурором при Розе Отунбаевой, затем продолжила работать с президентом Атамбаевым. Наш первый разговор был о том, что если у меня будет возможность работать по закону и только по закону, то я работаю. Если мне будут в этом мешать, то я не работаю. Такая договоренность у нас появилась в первый же день нашей совместной работы.
Мы были всегда наслышаны о влиянии президентов на Генпрокуратуру. Даже не дожидаясь сигналов от президента, мы начинали расследования каких-то дел, если имелись основания. Я работала только потому, что у меня была возможность работать по закону столько, сколько мне давали такую возможность. В конце 2014 года началась очень большая травля со стороны влиятельных людей. При этом наблюдалось безучастное поведение президента в части информационной работы. У меня не было никаких ресурсов, кроме пресс-службы, чтобы выдержать натиск от кланов или высокопоставленных людей, имеющих большие человеческие и информационные ресурсы. Я бы просто не выдержала, я нуждалась в поддержке президента.
Мои слова о потере поддержки со стороны главы государства кто-то расценил в угоду себе. Речь шла не о том, что он перестал мне помогать возбуждать уголовные дела. Он не раз заявлял о том, что такую информацию он узнает из СМИ. Это правда. Прокуратура нуждалась в поддержке, потому что усилилась атака со всех сторон. Молчание президента было равносильно поддержке противника.
Поэтому было принято решение уйти с поста генерального прокурора. Не добавило настроения полное отсутствие реакции по поводу нападения на госрезиденцию, где проживают первые лица государства, когда искали именно дом Саляновой. Люди, напавшие на сотрудников госохраны, прямо спрашивали расположение моего дома. Охрана у меня была, но при этом было нападение. Солдаты попали в больницу, один потерял сознание. Когда давал показания, он сказал, что было все очень серьезно. Моя отставка, получается, тщательно готовилась. Несколько месяцев дискредитацию моего имени готовила целая команда.
- Многие дела, возбужденные вами, были очень политизированы. Вы хотите сказать, что не действовали по заказу "Белого дома"?
- Уголовное дело по Нариману Тюлееву я возбуждала сама. Я лично знакомилась с его материалами. Считаю, суд вынес законное решение. Никто не оказывал на меня никакого давления. Я в принципе немного принимала подобных решений, потому что есть определенная категория уголовных дел, по которым принимает решение только генпрокурор.
Что же касается дела Данияра Нарымбаева - очень много вопросов по данному делу. Дело должно было быть отправлено на доследование. Здесь утверждать, что решение по нему было законным, я не могу.
- А где вам комфортнее работать: депутатом, генпрокурором, министром?
- Так уж сложилось, что на любом месте работы мне было интересно. Наверное, это зависит от человека, целей, которых он добивается. Главное - получать от работы удовольствие.
